Возле Тьмы. Чужой - Страница 87

- Ты сам ее можешь сделать, - вполне деловито сказала она. - Организуй фирму по… как это назвать… просвечиванию подвалов и темных мест. Возьми подряд у города, я помогу договориться, тебе будут хорошо платить. И не надо будет постоянно летать.

- Отличная мысль.

- Точно? - обрадовалась она.

Да точно, точно. Великолепная была бы мысль, если бы я здесь остался. С Настей. А заодно открыл бы филиалы в других городах и вскоре стал бы новым миллионером в Анклавах. Я не шучу, я в этом уверен. И ведь жить здесь можно куда лучше чем в Отстойнике, даже в этом захолустном канзасском городке. Иметь свой большой дом, хорошую машину, дружелюбных соседей - что еще нужно? А можно переехать куда-то южнее, где вечное лето и синее море… в мечтах.

- Конечно отличная. Как закончу с этим всем, поговорим об этом подробно.

Интересно, от такого вранья карма портится?

Люси села на стол прямо передо мной, поставила ногу на край стула, на котором я сидел. Я обратил внимание, что она почему-то не в форме. Крутка, джинсы, ковбойские сапоги. От сапог пахнет сапожным же кремом, чувствую слабый запах.

- Я намерена в партнеры, - подняла она палец для внушительности сказанного.

Понятно, что намерена. Здесь даже слов «муж» и «жена» избегают, предпочитают говорить «партнеры», чтобы не лажануться.

- Сначала надо продумать все как следует, - сделал я вид, что не понял намека.

- Конечно, - она выглядела теперь слегка разочарованной.

Я положил ладонь ей на бедро, просто… ну просто взял, да и положил. Даже актерствуя, надо знать меру. И изображать бесчувственного чурбана тоже легко до определенного предела. И еще плохо то, что она хороший человек, а не какая-нибудь стерва или не знаю кто. Хорошему человеку хочется делать что-то хорошее, а ей ничего кроме вот этого самого больше и не нужно. Ее ладонь, маленькая, с немного коротковатыми пальцами, накрыла мою. Я разглядел веснушки на ее тыльной стороне. У нее вообще по всему телу веснушки. Странно, а на зиму они не должны исчезать?

Посидели, даже ни о чем больше не говорили. Ей и так, наверное, нормально было, а мне и говорить ни о чем не хотелось, сколько врать-то еще можно? Потом она уехала, сказав:

- Как освободишься, приезжай сразу ко мне, в мотель не надо.

- Я только завтра освобожусь, мы все здесь ночуем.

- Ну, когда завтра освободишься. А так я на работе пока все это не закончится.

И уехала.

А я вздохнул с облегчением.

Вскоре после этого от гула двигателей «Спуки» задрожали стекла и большой самолет, покинув аэродром Гарден-Сити, улетел в темноту. Стало тихо.

33

Выспался я так себе, долго просидел над отчетом. А разбудили меня и еще несколько человек, спавших в большой комнате на раскладных койках, в восемь утра. Эрл разбудил, громогласно объявив:

- Все закончилось! Банда ушла из Джетмора на север, возле Уокини их накрыл ганшип, а вертолеты добили разбегавшихся. Вертолеты уже здесь, ганшип на пути на базу, патрульные проверяют город. Кино закончилось, возвращаемся к своим делам.

Все зашевелись, послышался скрип коек, кто-то кашлял, как всякий застарелый курильщик с утра, кто-то чесался, в общем, появилось давно забытое ощущение того, что нахожусь в казарме. Ну и запах соответствовал.

- Если к делам, то я сегодня выходной, - напомнил я на всякий случай, чтобы не забыл никто. - Барри, ты летишь, так? - повернулся я к своему сменщику, сидевшему на соседней койке и усиленно старавшемуся проснуться.

Барри, тощий, невысокий, жилистый, с бородкой «готи» и короткими, подстриженными на военным манер волосами, сейчас одетый в роскошные расписные боксеры и майку с надписью: «Убей бобра, спаси дерево!» - вслух ничего не сказал, но усиленно закивал головой. Подтвердил, так что хорошо, никто дергаться не будет. Вообще-то выходной не по графику, но я с ним договорился на подмену. Мне сегодня весь день нужен свободным.

- Эрл! - окликнул я собиравшегося выйти из комнаты начальника. - Мар когда должен вернуться?

- Обычно к полудню прилетает, а что? - обернулся толстяк.

- Ничего, поговорить нужно просто. Спасибо.

Встал, пригладил волосы, заодно подумав о том, что неплохо было бы сегодня зайти в парикмахерскую, оброс совсем. Да и бороду можно будет ко всем чертям сбрить. Но это уже завтра, если сегодня все срастется так, как я запланировал.

Попрощался со всеми и вышел на улицу, к машине.

Восемь утра, еще сумерки, но день обещает быть солнечным, похоже. Впрочем, сегодня мне все равно, мне бы завтра погоду по-настоящему летную, чтобы никаких проблем дополнительных не возникло.

Уже привычный рывок по шоссе к просыпающемуся городу, стоянка у мотеля. Стая чирикающих воробьев у крыльца, за ними наблюдает худой полосатый кот, прижавшийся к земле и нервно подергивающий кончиком хвоста. Когда подъехала моя машина, воробьи всей стаей взлетели, и кот укоризненно посмотрел на меня, мол, охоту ему всю поломал.

- Ну извини, - развел я руками, выбравшись из кабины. - В другой раз повезет, Вася.

Никто, естественно, не поинтересовался, чего это я со всеми сумками вчера свалил. Поднялся в номер, пустой и теперь какой-то заброшенный, помылся, побрился, бороду не тронул. Вышел, повесив на ручку двери табличку «не беспокоить». А то если уборка будет, могут что-то заподозрить. Не думаю, что из этого могут возникнуть какие-нибудь проблемы, но все равно лишняя предосторожность не помешает.

В дайнере опять столкнулся с Пикеттом, чему уже совсем не удивился, он здесь каждое утро завтракает. Поздоровались, я подсел к нему в кабинку. Пикетт был вымотанным, сонным, небритым, явно с работы.